Спустя годы, проведенные вдали от родного дома, я наконец решился навестить своего Батю. Он, как всегда, встречал меня молчаливым кивком, его суровое лицо, изрезанное морщинами, словно карта прожитых лет. Помню, как в девяностые, когда все вокруг рушилось и менялось, он оставался непоколебимым, воспитывая меня по заветам советской эпохи — с жесткой дисциплиной, но и с безграничной, хоть и невысказанной, любовью.
Теперь, глядя на его согбенную спину и руки, привыкшие к тяжелому труду, я понимал, что его методы — это не просто пережиток прошлого. Они закалили меня, научили ценить честность, труд и семью. И в этом тихом вечере, за чашкой чая, между нами не нужны были слова — все уже было сказано годами взаимного уважения и молчаливой поддержки.